В тридцатые годы Томск был единственным местом на восток от Уральских гор, где работали математики высокой квалификации. Тогда в университете патриархом томских математиков считался заслуженно профессор Молин Федор Эдуардович, один из основателей теории гиперкомплексных чисел. Здесь же работали профессора Малеев В.А., Трапезников Г.В., Вишневский Л.А., Горячев Н.Н.

В январе 1930 года студенты – математики Горохов М.С. и Куфарев П.П. были направлены Львом Александровичем Вишневским на практику в Гипрошахт, где проектировался будущий Кузнецкий завод. Предполагалось, что они будут заниматься строительной механикой. Однако Вишневский тяготел к связи математики с практикой в ином направлении – применение математики в области баллистики. Студентам старших курсов он дал задание рассчитать траекторию снаряда в полете.

В истории примеры связи чистой науки с военной техникой известны. Один из крупных русских ученых математиков – Крылов А.Н. занимался баллистикой. Этот пример, а также пример французских ученых Аппеля, Рато и др. послужил, вероятно, стимулом. Профессор Вишневский предложил свои услуги Главному артиллерийскому управлению, и весной 1930 года те же Горохов М.С., Куфарев П.П., а также Шойхет М.А. поехали на практику в артакадемию им. Дзержинского. Другие молодые математики также только начинающие свой путь – Томилов Е.Д., Позмогова Е.А. и Кантор были тогда направлены на Ленинградский артиллерийский полигон (НИАП).

13 мая 1932 года постановлением Совета наркомиссаров РСФСР был открыт новый институт – Научно-Исследовательский Институт Математики и Механики (НИИ ММ), задачами которого были: ” Организация научно-исследовательской работы в области математики и механики и соприкасающихся с ними наук, постановка работ по применению математики и механики в промышленности и в деле укрепления обороноспособности СССР, подготовка научных и педагогических кадров через аспирантуру и широкая популяризация научных знаний по механико – математическим наукам”.

Директором института был назначен профессор Вишневский Л.А., Ученым секретарем – Томилов Е.Д. Первый сектор объединял коллектив математиков – теоретиков во главе с профессором Молиным Ф.Э., профессор Вишневский Л.А. возглавил на первых порах сектор номер два. Первыми сотрудниками этого сектора были уже упомянутые Горохов М.С., Томилов Е.Д., Позмогова Е.А. и другие.

Сектор номер два имел два основных направления. Первое – внешняя баллистика. Сам Вишневский считал себя близким именно к внешней баллистике. Правой рукой Вишневского в организации экспериментов по внешней баллистике был Кастров В.Г., приехавший в Томский университет из Крыма. Экспериментальные стрельбы проводились в подвальном помещении главного корпуса университета. Кроме того, за городом был построен полигон с тридцатиметровой вышкой. Полигоном ведал Максимович Ф.Ф. На полигоне проводились исследования по эффекту Магнуса.

Направление внутренней баллистики было закреплено за Гороховым М.С., окончившим к тому времени математическое отделение Томского университета. Так как баллистикой в университете до организации института никто не занимался, то Горохов оказался у истоков того направления, которое, спустя годы, было признано как Томская баллистическая школа.

В конце 1934 года в институт по путевке наркомпроса прибыл из Московского университета Поттосин В.В. – ученик профессора Предводителева А.С., занимавшегося вопросами теплопередачи и горения. Василию Вениаминовичу было поручено организовать лабораторию порохов и взрывчатых веществ. В этой лаборатории были впервые на Томской земле организованы эксперименты по исследованию скорости горения порохов. В оснащении научными приборами баллистической лаборатории сыграла большую роль организаторская деятельность профессора Вишневского.

Сектор номер два обслуживала механическая мастерская НИИММа. Мастера этой мастерской должны быть упомянуты, как полноправные участники создания определенного научного направления в стенах Томского университета. Это Лебедев В.Е. – механик высокой квалификации. Династия Урванцевых, братья Бахтины, Гынгазов С.Г., Понеделков А.Я., Рябов А.И.

Для подготовки кадров для сектора номер два на физико-математическом факультете университета была выделена группа студентов – баллистиков. Лекции по внешней баллистике читал сам профессор Вишневский Л.А., возглавлявший НИИММ. Читал, как отзывались о нем слушатели, на высоком уровне.

Внутренней баллистикой занимался М.С.Горохов. Лекций по этой дисциплине он никогда не слушал, но он держал постоянную связь с начальником кафедры внутренней баллистики артакадемии им. Дзержинского. Курс внутренней баллистики для студентов Томского университета был впервые создан Гороховым. Затем заканчивает университет и становится сотрудником института Томилов Е.Д. Он создает курсы лекций “Сопротивление артиллерийских стволов”, “Теорию лафетов” и читает их студентам специальности. Поттосин В.В. разработал специальные курсы “Пороха и взрывчатые вещества” и “Термодинамика”.

Студенты – старшекурсники (уклон №2) и преподаватели университета (сектор №2) тесно сотрудничали как в стенах университета, так и в стенах НИИММа. Собственно они отличались друг от друга только тем, что заработную плату получали по разным ведомостям, но содержание их работ было одинаковым. Так зародилась учебная специальность, впоследствии учтенная Госпланом как специальность 0552.

Кто учился на этой специальности? Вот как об этом рассказывал П.А.Петров, который поступил в университет в 1931 году, и по окончании был оставлен в НИИММе, впоследствии кандидат наук – доцент и, наконец, доктор физико-математических наук. Одним словом, человек, посвятивший Томскому университету более сорока лет своей жизни.
“В группу спецотделения физико-математического факультета набора 1931 года, где я учился, были набраны бывшие красноармейцы и часть рабочих с производства. Все студенты этой группы были или коммунистами, или комсомольцами. Многие из них не имели законченного среднего образования”.

Читателям поздних поколений следует сделать разъяснение: почему в университет принимались абитуриенты без среднего образования. 1931 год – время первого пятилетнего плана, время, когда потребность в высококвалифицированных специалистах была очень велика. Сам П.А.Петров – коммунист с 1930 года, участник боев во время конфликта на К.-В.ж.д., в университет пришел после службы в Красной Армии. Студенты группы, в которой учился Петров, были не только ответственными студентами, но и активными общественниками. Так студент спецотделения Александр Курочкин был секретарем партийной организации университета, студент СО Сергей Зубанов возглавлял комсомольскую организацию университета. Хотелось бы не забыть имена самых первых выпускников СО, сохранившихся в памяти их немногочисленных живых ровесников. Это Свиридов Л.И., Зубков Б.Я., Нестеров М.И., Радзивилов А.Е., Петров П.А., Малеткин Д. Жизнь и деятельность этих людей тесно переплелась с жизнью Томского университета.

Разъехавшиеся по распределению никогда не забывали ALMA-MATER и СО. Один из первых выпускников СО – Парфенов Ф.Н. работал с профессором Серебряковым М.Е. в артиллерийской академии наук на кафедре внутренней баллистики. Кроме Парфенова первыми выпускниками СО, работавшими на различных предприятиях и учреждениях минобороны СССР были Першанина А.С., Васина, Сударикова, Гулькова.

При секторе №2 и СО в 1931 году начал работать научный семинар, посвященный, в основном, проблемам внешней баллистики. Хочется напомнить, что в начале тридцатых годов отечественной литературы по баллистике было очень мало. Только в период 1930-1934 годов появились первые работы Граве, Серебрякова – сотрудников артакадемии, затем работы Оппокова, Вентцеля, Окунева. Относительно много литературы было на французском языке. Появились переводы монографий Сюго, Шарбанье и других.

В конце 1934 года в Томский университет приехали крупные ученые-математики из Германии – профессоры Нётер и Бергман. В Германии после прихода фашистов к власти, как они сами говорили, условия для их работы ухудшились из-за примеси еврейской крови. С ними по поводу работы в Томске профессор Вишневский вел переписку с 1933 года. Ученые с мировым именем для молодого института и Томского университета, конечно, были большой находкой.
По всей видимости, немецкие ученые решили серьезно обосноваться в системе Томского университета. Нётер привез свою семью, оговорив, что два его сына-юноши будут учиться в Томском университете. Сам он довольно быстро научился русскому языку, принял советское гражданство, подал заявление о вступление в профсоюз. Бергман еще до первой мировой войны учился в русской гимназии в Ченстохове. Хорошо знал русский язык, поэтому довольно быстро вошел в коллектив математиков. Бергман создал группу из молодых ученых по теории двух комплексных переменных. Оживилась связь с заграничными книжными издательствами.

Нётер – специалист в области математической физики. Специалист крупный. Под его руководством был организован научный семинар, где, в частности рассматривалась классическая задача внутренней баллистики – задача Лагранжа.
При этих ученых начал издаваться журнал “Известия НИИММа” – первый в истории Томска специальный журнал по математике и механике. Ответственным редактором был профессор Молин Ф.Э. Кроме томских ученых в этом журнале печатали свои статьи ученые из европейской части страны, в частности, Колмогоров, Хинчин, Фиников, Кошляков и др.

В 1937 году в результате необоснованных репрессий Университет и молодой институт лишился профессора Вишневского Л.А., научного сотрудника Кастрова, доцента Глобуса. Глобус был сослан из Москвы из артакадемии им. Дзержинского, как якобы участник троцкистской оппозиции, а затем арестован. Арестован был и профессор Нётер. Руководителем института был назначен вчерашний студент, только что окончивший спецотделение Нестеров.
Через некоторое время Нестеров был освобожден от этого поста и назначен Радзивилов – тоже недавно закончивший СО. Но и Радзивилов пробыл на должности директора только со 2 октября 1938 года по 24 сентября 1940 года. Оба – и Радзивилов, и Нестеров – покинули Томский университет. Нестеров впоследствии занимал пост заведующего областным отделом народного образования в г. Томске. Радзивилов уехал в один из подмосковных институтов и работал там по специальности.

В 1939 году защитил кандидатскую диссертацию М.С.Горохов. Он был первым кандидатом наук по сектору номер два и вообще первым с ученой степенью в этом секторе после Вишневского. С 24.09.40 г. Горохов М.С. был назначен и.о. директора НИИММа. Горохов начинает задавать тон в тематике сектора №2. В секторе номер один к этому времени коллектив состоял также по существу из сотоварищей и соучеников Михаила Семёновича: Куфарева, Томилова и т.д. В таком коллективе Горохов пользовался полным доверием и авторитетом. Его приход к “власти” был воспринят сотрудниками обоих секторов благоприятно. Что касается коллектива сектора номер два, то, вероятно, именно к этим годам – последним годам четвертого десятилетия – следует отнести начало зарождения школы томских баллистиков.
Вначале 1941 года появился и второй кандидат физико-математических наук в секторе номер два – Поттосин В. В. Его защита проходила в Московском университете, руководителем был профессор Предводителев А.С. Институт после потрясений, связанных с репрессиями 1937 года, начал вновь набирать темп. Третьим кандидатом наук стал Петров П.А.

С ростом и укреплением института укреплялась и новая специальность. Первые студенты получали в основном общенаучную подготовку в области математики, механики, физики. За специальными знаниями приходилось командироваться в артакадемию, на полигоны, в соответствующие заводские лаборатории. Работа по внедрению такой специальности – специальности оборонного характера с преимущественно техническим, инженерным уклоном – в традиционно университетскую систему была тонкой и сложной работой. Трудности в становлении новой специальности возникали уже потому, что примеров такой специальности не было ни в одном университете Советского Союза. Кроме того, тридцатые годы ознаменовались дискуссией о характере высшего образования. Каким должно быть высшее образование советского специалиста? Является ли это образование образованием широкого научного профиля с уклоном к теоретическим знаниям, т.е. образованием университетского профиля или, наоборот, нужны более глубокие, узкие и более практические знания, которые даются в технических вузах?

Пропагандировались даже утверждения, что такие факультеты, как физико-математический, вообще бесплодны, ибо не готовят ни к какой инженерной специальности. Возможно, это было навеяно временем – временем первого пятилетнего плана, временем, требующим быстрого применения к социалистическому строительству инженерных знаний.

Первые годы учебный план специальности был перенасыщен чисто техническими дисциплинами. Наркомпрос указал на несоответствие учебного плана специальности общеуниверситетскому профилю. Изменение учебного плана вызвало протест со стороны некоторых студентов. На плечи заместителя профессора Вишневского Томилова Евгения Дмитриевича легла вся тяжесть внедрения обновленного учебного плана и борьбы со студентами, противившимся этим нововведениям. Борьба закончилась тем, что некоторые студенты покинули университет.

Уклон №2 к концу тридцатых годов уже называется спецотделением. У заведующего спецотделением был кабинет и помещение для технического секретаря в корпусе по улице Никитина 17. Прием к 1938 году был увеличен до двух групп, почти до шестидесяти человек. На первых двух курсах СО изучались общие науки – физика и математика, иностранный язык, общественные науки. Ответственность за обучение на первом и втором курсах лежала на руководстве физико-математического факультета. С третьего курса вводились специальные дисциплины и учебные специальные лаборатории. В 1941 году заведующим спецотделением был назначен Поттосин В.В. Общее число студентов к 1941 году превышало сто человек.