РОЖДЕНИЕ ФАКУЛЬТЕТА

Документ первый:

Выписка из протокола расширенного заседания партийного бюро спецотделения ФФ.

” За последние 2-3 года спецотделение и спецотдел СФТИ коренным образом изменили профиль подготовки специалистов и перестроили научно – исследовательскую тематику. Подготовка специалистов осуществляется по трём специализациям. Подготовлены новые курсы лекций, осуществляется перестройка учебных лабораторий. По новому учебному плану продлен срок обучения на 6 месяцев. Потребность в кадрах специалистов, выпускаемых спец-отделением, возрастает. В 1961\ 62 учебном году увеличен прием на первый курс с 25 человек до 50.
Для решения задач подготовки высококвалифицированных специалистов и выполнения научно-исследовательских работ на спецотделении и спецотделе имеется сложившийся коллектив профессорско-преподавательского состава и научных работников, возглавляемый профессором Гороховым М.С. Коллектив насчитывает 35 научных сотрудников, из них 10 кандидатов наук.
Партийному бюро факультета поручить составление перспективного плана развития СО совместно с заведующими кафедрами и зав. спецотделом СФТИ Колмаковым В. Д.“

Такое расширенное бюро состоялось 26 мая 1961 года.

Документ второй:

ВЫДЕРЖКА ИЗ ПРОТОКОЛА ПАРТИЙНОГО СОБРАНИЯ от 25 апреля 1962 года:

“Назрела необходимость в реорганизации спецотделения ФФ в факультет. Наши специалисты очень нужны. Вопрос о факультете поставлен перед областными партийными организациями. Они на эту реорганизацию смотрят благоприятно.“
(Из выступления зав. спецотделением ФФ Поттосина В.В.)

Документы эти говорят, что в конце пятидесятых , в начале шестидесятых в коллективе спецотделение – спецотдел созрел проект нового факультета. Проект предусматривал в составе факультета кафедру электронного управления, кафедру вычислительной математики и кафедру аэромеханики. На спецотделении таких специалистов не было, но в университете имелась возможность привлечения необходимых специалистов. Обсуждение проекта проходило у ректора университета с участием доцента Тарасенко Ф.П. от радиофизического факультета и доцента Завьялова Ю.С. от механико-математического факультета. Проект был одобрен и соответствующее ходатайство было направлено в Министерство высшего и среднего специального образования РСФСР.

21 июня 1962 года был подписан приказ Министра ВССО РСФСР № 69с о создании в составе Томского университета нового физико – технического факультета. Факультет должен был включить три кафедры бывшего спецотделения, кафедру электронной техники от радиофизического факультета и две кафедры механико-математического факультета – вычислительной математики и прикладной аэромеханики.

29 августа 1962 года новым приказом № 86с было подтверждено открытие физико – технического факультета.

18 октября 1962 года приказом № 104с утверждена структура факультета в составе шести кафедр, имевших первоначально названия:
1. Кафедра топлив и ракетных двигателей;
2. Кафедра проектирования ракет;
3. Кафедра электронно-вычислительной техники
и автоматики;
4. Кафедра математической физики;
5. Кафедра динамики полета ракет;
6. Кафедра прикладной аэромеханики.

Приказом № 33с от 15 апреля 1963 года определены специальности, по которым обязан готовить факультет, а именно
0552 (баллистика),
0536 (динамика полета),
0554 (аэромеханика и термодинамика),
0707 (управление),
2013б (вычислительная математика).

Заведующие кафедрами:
1. профессор, доктор технических наук Горохов М.С.;
2. доцент, кандидат физ.-мат. наук Соломин П.С.;
3. доцент, кандидат физ.-мат. наук Тарасенко Ф.П.;
4. доцент, кандидат физ.-мат. наук Завьялов Ю.С.;
5. доцент, кандидат физ.-мат. наук Степанов В.П;
6. профессор, доктор технических наук Шваб В.А.

ИСТОКИ ФАКУЛЬТЕТА (ДОВОЕННЫЙ ПЕРИОД)

В тридцатые годы Томск был единственным местом на восток от Уральских гор, где работали математики высокой квалификации. Тогда в университете патриархом томских математиков считался заслуженно профессор Молин Федор Эдуардович, один из основателей теории гиперкомплексных чисел. Здесь же работали профессора Малеев В.А., Трапезников Г.В., Вишневский Л.А., Горячев Н.Н.

В январе 1930 года студенты – математики Горохов М.С. и Куфарев П.П. были направлены Львом Александровичем Вишневским на практику в Гипрошахт, где проектировался будущий Кузнецкий завод. Предполагалось, что они будут заниматься строительной механикой. Однако Вишневский тяготел к связи математики с практикой в ином направлении – применение математики в области баллистики. Студентам старших курсов он дал задание рассчитать траекторию снаряда в полете.

В истории примеры связи чистой науки с военной техникой известны. Один из крупных русских ученых математиков – Крылов А.Н. занимался баллистикой. Этот пример, а также пример французских ученых Аппеля, Рато и др. послужил, вероятно, стимулом. Профессор Вишневский предложил свои услуги Главному артиллерийскому управлению, и весной 1930 года те же Горохов М.С., Куфарев П.П., а также Шойхет М.А. поехали на практику в артакадемию им. Дзержинского. Другие молодые математики также только начинающие свой путь – Томилов Е.Д., Позмогова Е.А. и Кантор были тогда направлены на Ленинградский артиллерийский полигон (НИАП).

13 мая 1932 года постановлением Совета наркомиссаров РСФСР был открыт новый институт – Научно-Исследовательский Институт Математики и Механики (НИИ ММ), задачами которого были: ” Организация научно-исследовательской работы в области математики и механики и соприкасающихся с ними наук, постановка работ по применению математики и механики в промышленности и в деле укрепления обороноспособности СССР, подготовка научных и педагогических кадров через аспирантуру и широкая популяризация научных знаний по механико – математическим наукам”.

Директором института был назначен профессор Вишневский Л.А., Ученым секретарем – Томилов Е.Д. Первый сектор объединял коллектив математиков – теоретиков во главе с профессором Молиным Ф.Э., профессор Вишневский Л.А. возглавил на первых порах сектор номер два. Первыми сотрудниками этого сектора были уже упомянутые Горохов М.С., Томилов Е.Д., Позмогова Е.А. и другие.

Сектор номер два имел два основных направления. Первое – внешняя баллистика. Сам Вишневский считал себя близким именно к внешней баллистике. Правой рукой Вишневского в организации экспериментов по внешней баллистике был Кастров В.Г., приехавший в Томский университет из Крыма. Экспериментальные стрельбы проводились в подвальном помещении главного корпуса университета. Кроме того, за городом был построен полигон с тридцатиметровой вышкой. Полигоном ведал Максимович Ф.Ф. На полигоне проводились исследования по эффекту Магнуса.

Направление внутренней баллистики было закреплено за Гороховым М.С., окончившим к тому времени математическое отделение Томского университета. Так как баллистикой в университете до организации института никто не занимался, то Горохов оказался у истоков того направления, которое, спустя годы, было признано как Томская баллистическая школа.

В конце 1934 года в институт по путевке наркомпроса прибыл из Московского университета Поттосин В.В. – ученик профессора Предводителева А.С., занимавшегося вопросами теплопередачи и горения. Василию Вениаминовичу было поручено организовать лабораторию порохов и взрывчатых веществ. В этой лаборатории были впервые на Томской земле организованы эксперименты по исследованию скорости горения порохов. В оснащении научными приборами баллистической лаборатории сыграла большую роль организаторская деятельность профессора Вишневского.

Сектор номер два обслуживала механическая мастерская НИИММа. Мастера этой мастерской должны быть упомянуты, как полноправные участники создания определенного научного направления в стенах Томского университета. Это Лебедев В.Е. – механик высокой квалификации. Династия Урванцевых, братья Бахтины, Гынгазов С.Г., Понеделков А.Я., Рябов А.И.

Для подготовки кадров для сектора номер два на физико-математическом факультете университета была выделена группа студентов – баллистиков. Лекции по внешней баллистике читал сам профессор Вишневский Л.А., возглавлявший НИИММ. Читал, как отзывались о нем слушатели, на высоком уровне.

Внутренней баллистикой занимался М.С.Горохов. Лекций по этой дисциплине он никогда не слушал, но он держал постоянную связь с начальником кафедры внутренней баллистики артакадемии им. Дзержинского. Курс внутренней баллистики для студентов Томского университета был впервые создан Гороховым. Затем заканчивает университет и становится сотрудником института Томилов Е.Д. Он создает курсы лекций “Сопротивление артиллерийских стволов”, “Теорию лафетов” и читает их студентам специальности. Поттосин В.В. разработал специальные курсы “Пороха и взрывчатые вещества” и “Термодинамика”.

Студенты – старшекурсники (уклон №2) и преподаватели университета (сектор №2) тесно сотрудничали как в стенах университета, так и в стенах НИИММа. Собственно они отличались друг от друга только тем, что заработную плату получали по разным ведомостям, но содержание их работ было одинаковым. Так зародилась учебная специальность, впоследствии учтенная Госпланом как специальность 0552.

Кто учился на этой специальности? Вот как об этом рассказывал П.А.Петров, который поступил в университет в 1931 году, и по окончании был оставлен в НИИММе, впоследствии кандидат наук – доцент и, наконец, доктор физико-математических наук. Одним словом, человек, посвятивший Томскому университету более сорока лет своей жизни.
“В группу спецотделения физико-математического факультета набора 1931 года, где я учился, были набраны бывшие красноармейцы и часть рабочих с производства. Все студенты этой группы были или коммунистами, или комсомольцами. Многие из них не имели законченного среднего образования”.

Читателям поздних поколений следует сделать разъяснение: почему в университет принимались абитуриенты без среднего образования. 1931 год – время первого пятилетнего плана, время, когда потребность в высококвалифицированных специалистах была очень велика. Сам П.А.Петров – коммунист с 1930 года, участник боев во время конфликта на К.-В.ж.д., в университет пришел после службы в Красной Армии. Студенты группы, в которой учился Петров, были не только ответственными студентами, но и активными общественниками. Так студент спецотделения Александр Курочкин был секретарем партийной организации университета, студент СО Сергей Зубанов возглавлял комсомольскую организацию университета. Хотелось бы не забыть имена самых первых выпускников СО, сохранившихся в памяти их немногочисленных живых ровесников. Это Свиридов Л.И., Зубков Б.Я., Нестеров М.И., Радзивилов А.Е., Петров П.А., Малеткин Д. Жизнь и деятельность этих людей тесно переплелась с жизнью Томского университета.

Разъехавшиеся по распределению никогда не забывали ALMA-MATER и СО. Один из первых выпускников СО – Парфенов Ф.Н. работал с профессором Серебряковым М.Е. в артиллерийской академии наук на кафедре внутренней баллистики. Кроме Парфенова первыми выпускниками СО, работавшими на различных предприятиях и учреждениях минобороны СССР были Першанина А.С., Васина, Сударикова, Гулькова.

При секторе №2 и СО в 1931 году начал работать научный семинар, посвященный, в основном, проблемам внешней баллистики. Хочется напомнить, что в начале тридцатых годов отечественной литературы по баллистике было очень мало. Только в период 1930-1934 годов появились первые работы Граве, Серебрякова – сотрудников артакадемии, затем работы Оппокова, Вентцеля, Окунева. Относительно много литературы было на французском языке. Появились переводы монографий Сюго, Шарбанье и других.

В конце 1934 года в Томский университет приехали крупные ученые-математики из Германии – профессоры Нётер и Бергман. В Германии после прихода фашистов к власти, как они сами говорили, условия для их работы ухудшились из-за примеси еврейской крови. С ними по поводу работы в Томске профессор Вишневский вел переписку с 1933 года. Ученые с мировым именем для молодого института и Томского университета, конечно, были большой находкой.
По всей видимости, немецкие ученые решили серьезно обосноваться в системе Томского университета. Нётер привез свою семью, оговорив, что два его сына-юноши будут учиться в Томском университете. Сам он довольно быстро научился русскому языку, принял советское гражданство, подал заявление о вступление в профсоюз. Бергман еще до первой мировой войны учился в русской гимназии в Ченстохове. Хорошо знал русский язык, поэтому довольно быстро вошел в коллектив математиков. Бергман создал группу из молодых ученых по теории двух комплексных переменных. Оживилась связь с заграничными книжными издательствами.

Нётер – специалист в области математической физики. Специалист крупный. Под его руководством был организован научный семинар, где, в частности рассматривалась классическая задача внутренней баллистики – задача Лагранжа.
При этих ученых начал издаваться журнал “Известия НИИММа” – первый в истории Томска специальный журнал по математике и механике. Ответственным редактором был профессор Молин Ф.Э. Кроме томских ученых в этом журнале печатали свои статьи ученые из европейской части страны, в частности, Колмогоров, Хинчин, Фиников, Кошляков и др.

В 1937 году в результате необоснованных репрессий Университет и молодой институт лишился профессора Вишневского Л.А., научного сотрудника Кастрова, доцента Глобуса. Глобус был сослан из Москвы из артакадемии им. Дзержинского, как якобы участник троцкистской оппозиции, а затем арестован. Арестован был и профессор Нётер. Руководителем института был назначен вчерашний студент, только что окончивший спецотделение Нестеров.
Через некоторое время Нестеров был освобожден от этого поста и назначен Радзивилов – тоже недавно закончивший СО. Но и Радзивилов пробыл на должности директора только со 2 октября 1938 года по 24 сентября 1940 года. Оба – и Радзивилов, и Нестеров – покинули Томский университет. Нестеров впоследствии занимал пост заведующего областным отделом народного образования в г. Томске. Радзивилов уехал в один из подмосковных институтов и работал там по специальности.

В 1939 году защитил кандидатскую диссертацию М.С.Горохов. Он был первым кандидатом наук по сектору номер два и вообще первым с ученой степенью в этом секторе после Вишневского. С 24.09.40 г. Горохов М.С. был назначен и.о. директора НИИММа. Горохов начинает задавать тон в тематике сектора №2. В секторе номер один к этому времени коллектив состоял также по существу из сотоварищей и соучеников Михаила Семёновича: Куфарева, Томилова и т.д. В таком коллективе Горохов пользовался полным доверием и авторитетом. Его приход к “власти” был воспринят сотрудниками обоих секторов благоприятно. Что касается коллектива сектора номер два, то, вероятно, именно к этим годам – последним годам четвертого десятилетия – следует отнести начало зарождения школы томских баллистиков.
Вначале 1941 года появился и второй кандидат физико-математических наук в секторе номер два – Поттосин В. В. Его защита проходила в Московском университете, руководителем был профессор Предводителев А.С. Институт после потрясений, связанных с репрессиями 1937 года, начал вновь набирать темп. Третьим кандидатом наук стал Петров П.А.

С ростом и укреплением института укреплялась и новая специальность. Первые студенты получали в основном общенаучную подготовку в области математики, механики, физики. За специальными знаниями приходилось командироваться в артакадемию, на полигоны, в соответствующие заводские лаборатории. Работа по внедрению такой специальности – специальности оборонного характера с преимущественно техническим, инженерным уклоном – в традиционно университетскую систему была тонкой и сложной работой. Трудности в становлении новой специальности возникали уже потому, что примеров такой специальности не было ни в одном университете Советского Союза. Кроме того, тридцатые годы ознаменовались дискуссией о характере высшего образования. Каким должно быть высшее образование советского специалиста? Является ли это образование образованием широкого научного профиля с уклоном к теоретическим знаниям, т.е. образованием университетского профиля или, наоборот, нужны более глубокие, узкие и более практические знания, которые даются в технических вузах?

Пропагандировались даже утверждения, что такие факультеты, как физико-математический, вообще бесплодны, ибо не готовят ни к какой инженерной специальности. Возможно, это было навеяно временем – временем первого пятилетнего плана, временем, требующим быстрого применения к социалистическому строительству инженерных знаний.

Первые годы учебный план специальности был перенасыщен чисто техническими дисциплинами. Наркомпрос указал на несоответствие учебного плана специальности общеуниверситетскому профилю. Изменение учебного плана вызвало протест со стороны некоторых студентов. На плечи заместителя профессора Вишневского Томилова Евгения Дмитриевича легла вся тяжесть внедрения обновленного учебного плана и борьбы со студентами, противившимся этим нововведениям. Борьба закончилась тем, что некоторые студенты покинули университет.

Уклон №2 к концу тридцатых годов уже называется спецотделением. У заведующего спецотделением был кабинет и помещение для технического секретаря в корпусе по улице Никитина 17. Прием к 1938 году был увеличен до двух групп, почти до шестидесяти человек. На первых двух курсах СО изучались общие науки – физика и математика, иностранный язык, общественные науки. Ответственность за обучение на первом и втором курсах лежала на руководстве физико-математического факультета. С третьего курса вводились специальные дисциплины и учебные специальные лаборатории. В 1941 году заведующим спецотделением был назначен Поттосин В.В. Общее число студентов к 1941 году превышало сто человек.

ИСТОКИ ФАКУЛЬТЕТА (ВОЕННЫЕ ГОДЫ)

Начало Великой Отечественной войны. С запада на восток, в Сибирь, в частности, стали прибывать эвакуированные заводы. Появилась потребность в размещении военных госпиталей. Многие томские вузы, техникумы должны были потесниться. Главный корпус университета был занят под завод оптических приборов. НИИММ, располагавшийся в главном корпусе, был переселен в помещение Сибирского физико-технического института. По приказу Наркомпроса это переселение оформлялось как слияние. Директором СФТИ был профессор Кузнецов В.Д. – будущий академик. Сектор №2 превратился в спецотдел, сектор №1 – в отдел математики. Через некоторое время сектор математики, не имея штатных сотрудников, “затерялся” в недрах университета. Математики вновь начали работать на кафедрах. Слияние институтов для сектора №2 в какой-то мере было положительным. Ибо профессор Кузнецов В.Д. – большой специалист в области физики твердого тела, заинтересовался вопросами бронепробиваемости и подключил к этой проблеме своих учеников. С другой стороны, молодой коллектив был лишен самостоятельности, был доведен до уровня большой лаборатории или, в лучшем случае, отдела в составе института.

Что касается спецотделения, то для него неудобства, вызванные войной, сводились к сокращению площадей и мобилизации юношей-студентов. Правда, всех студентов, перешедших на четвертый курс и мобилизованных в армию, заведующий отделением отозвал специальным письмом, адресованным в Военный округ. В этом письме говорилось, что студенты спецотделения после окончания университета направляются на оборонные предприятия, артполигоны и т.д. Поэтому направление их в действующую армию простыми лейтенантами, командирами взводов нецелесообразно. В Штабе военного округа письмо было внимательно рассмотрено и все студенты-мужчины были возвращены на учебу. Однако сам зав. отделением Поттосин В.В. в ноябре 1941 года ушел в армию добровольно. Ушли добровольно другие сотрудники и все студенты, возвращенные на учебу.
Традиция, прочно вошедшая в обиход специальности, а потом спецотделения – традиция высокой гражданской сознательности – проявилась и в отношении защиты Родины.

Один из выпускников СО К.И.Молчанов рассказывает об этом времени: ” Я поступил на спецотделение в 1938 году. К началу 1941 года окончил третий курс. Вскоре после объявления войны начались каникулы. Однако все студенты оставались в общежитии. Домой никто не уезжал. Ждали мобилизации. 26.06 была организована цепочка связи. 19 июля все студенты моей группы были призваны и направлены на кратковременные офицерские курсы в Томское артучилище. Курсы закончить не успели. В конце сентября все вернулись в университет и приступили к занятиям на отделении. Я подал заявление в горком комсомола с просьбой направить в действующую армию и меня направили на курсы политруков. Узнав об этом, зав. отделением привел меня в горком и выразил там протест. В горкоме сказали, что с распоряжением об отсрочке они знакомы, но добровольному желанию комсомольца они препятствовать не могут. Поэтому, несмотря на протест Поттосина В.В. меня направили в армию“.

Молчанов был на фронте в составе артиллерийского пушечного полка РГК, воевал и демобилизовался в 1946 году. В этом же году возвратился в Томский университет. Вновь поступил на спецотделение и окончил его в 1948 году. Молчанов не единственный студент, который пренебрег правом отсрочки для завершения учебы в университете. Почти все студенты, возвращенные по письму зав. спецотделением, ушли добровольно на фронт. Многие из них не вернулись с фронта. Молчанов оказался одним из немногих. Вместе с юношами в действующую армию добровольно ушли и некоторые девушки-студентки спецотделения: Шахматова В. Н., Батракова Е. Н., Попова М.И., Жданова Н.Ф. После войны они также закончили прерванную войной учебу.

В течение 1941 – 1945 годов ушли со спецотделения Томского университета на фронт:
1. Батракова Евдокия Николаевна – студентка,
2. Величко Андрей Нестерович – студент,
3. Доброхотов Евгений Александрович – студент, погиб на фронте,
4. Зубков Борис Яковлевич – старший научный сотрудник,
5. Жданова Нина Филаретовна – студентка,
6. Кислин Александр Григорьевич – студент,
7. Козлов Анатолий Вениаминович – студент,
8. Козлов Анатолий Федорович – студент, погиб у озера Балатон (Венгрия),
9. Князев Владимир Фролович – лаборант, погиб на фронте,
10. Майский Владимир Мартынович – старший научный сотрудник,
11. Малеткин Дмитрий – научный сотрудник, погиб на фронте,
12. Медведев Федор Кузьмич – студент,
13. Могильников Виктор – студент,
14. Молчанов Константин Иванович – студент,
15. Пахомов Константин Прокопьевич – студент,
16.Попов Иван Ефимович – студент,
17. Попова Мария Ивановна – студентка,
18. Поттосин Василий Вениаминович – старший научный сотрудник,
19. Рубцов Владимир – студент, погиб на фронте,
20. Русанов Владимир – студент,
21. Свиридов Лука Тимофеевич – старший научный сотрудник, погиб под Тихвином,
22. Смольков Николай Андреевич – студент,
23. Шарыпов Василий Генадьевич – студент,
24. Шахматова Вевея Николаевна – студентка,
25. Ястребов Андрей – студент, погиб на фронте.

Буквально через 5 дней после начала войны в Томске постановлением Горкома ВКП (б) создан Городской комитет ученых во главе с профессором Токиным Б.П. (председатель) и профессором Кузнецовым Е.Д.(заместитель). Городской комитет ученых координировал научно-исследовательскую работу вузов, приближая её к задачам обороны. В соответствии с указаниями этого комитета к концу 1941 года в спецотделе СФТИ и на спецотделении университета был разработан и утвержден план научно- исследовательской работы преподавателей и студентов с учетом требований военного времени.

Коллективом преподавателей в период Великой Отечественной войны был выполнен ряд важных правительственных заданий.
М.С. Горохов обобщил метод профессора Н.Ф.Дроздова и дал единое решение как прямой, так и обратной задачи внутренней баллистики. Как известно, Н.Ф.Дроздов впервые получил математически точное ращение основной задачи внутренней баллистики без всяких упрощений, к которым прибегали иностранные авторы. Развитие Гороховым метода Дроздова шло в направлении уменьшения числа параметров и в нахождении общего метода решения обратной задачи. Метод стал более совершенным и гибким при решении широкого класса задач внутренней баллистики. Специальные таблицы, составленные Гороховым, сыграли большую роль в деле ускорения баллистического проектирования и улучшения наших артиллерийских систем. По заданию Государственного Комитета Обороны (ГКО) коллективом преподавателей проведены разносторонние экспериментальные и теоретические исследования проблемы бронепробивания, работы по изучению газодинамики неустановившихся процессов и применению численных методов к решению задачи Лагранжа и основной задачи внутренней баллистики.

Выпускник СО, талантливый ученый Сергей Александрович Бетехтин впервые применил численные методы газовой динамики к решению задачи Лагранжа с учетом влияния коволюма для камеры переменного сечения, а также к решению основной задачи внутренней баллистики с учетом влияния теплопередачи. Творчески развивая идеи Христиановича и Чаплыгина, С.А. Бетехтин разработал методы численного решения некоторых задач внутренней и промежуточной баллистики. Эти методы в большинстве случаев являются единственно возможным путем теоретического исследования при решении основной задачи внутренней баллистики с учетом влияния теплопередачи. Идеи его опубликованы в монографии “Газодинамические основы внутренней баллистики”. Авторы С.А.Бетехтин, А.М.Винницкий, М.С.Горохов, К.П.Станюкович, Н.Ф.Федотов. (Гос.изд. обор.пром. М., 1957). Выдающиеся заслуги Сергея Александровича Бетехтина в создании оригинальных пионерских работ в области прикладной газовой динамики позднее были отмечены утверждением премии имени Бетехтина для молодых ученых отделения, а затем факультета и института Прикладной Математики и Механики за лучшую научно-исследовательскую работу.

В годы Великой Отечественной войны на СО был прочитан курс физики бронепробивания академиком В.Д. Кузнецовым. Этот курс впервые читался в Томском университете. До войны изучение процесса бронепробивания шло по пути накопления опытных данных: На полигонах, как в России, так и за границей пользовались полуэмпирическими зависимостями. Отсутствие теории ударного взаимодействия тормозило развитие теории проектирования бронезащиты, а также средств поражения бронированных объектов.
По заданию ГКО большая группа профессоров и преподавателей университета была привлечена к изучению и решению проблемы бронепробивания: профессор Кузнецов В.Д., профессор Большанина М.А., доцент Горохов М.С., доцент Петров П.А., с.н.с. Колмаков А.Д., м.н.с. Карпов В.И. Томская школа исследователей в годы Отечественной войны провела разносторонние экспериментальные и теоретические исследования для выявления сущности процесса бронепробивания. В декабре 1942 года на заседании Томского комитета ученых от сотрудников СО и спецотдела СФТИ выступил В.Д. Кузнецов с предложением изменения полигонных методов исследования процесса бронепробивания, требовавших громоздких, сложных и очень дорогих экспериментов. Новый подход, предложенный учеными, был приближен к физической сущности процесса, позволял установить связь между кинетической энергией, скоростью снаряда и параметрами разрушения. При этом существенно экономились бронематериалы и снаряды. За период с 1942 по 1947 годы профессором Кузнецовым В.Д. и группой сотрудников спецотдела была написана книга “Материалы по физике бронепробиваемости”. Новый метод исследования получил признание в Ленинградском физико-техническом институте, на Главном морском полигоне, Центральном научно-исследовательском институте металлургии и брони и др. организациях. Метод ученых Томского университета широко используется и в настоящее время, когда в развитии физики бронепробивания произошел качественный скачок в связи с разработкой лабораторных методов получения космических скоростей соударения.

К началу Отечественной войны на СО училось 120 студентов; специализация осуществлялась кафедрой внутренней баллистики под началом доцента Горохова М.С. и кафедрой внешней баллистики, возглавляемой доцентом Петровым П.А. Отделением руководил доцент Поттосин В.В. Учебный план специального отделения включал тогда следующие дисциплины:

Основы марксизма – ленинизма – 220 часов,
Политическая экономия капитализма – 60 часов,
Политическая экономия социализма – 40 часов,
Химия – 54 часа,
Французский язык, 
Физика – 282 часа,
Математический анализ – 228 часов,
 Аналитическая геометрия – 141 час,
Высшая алгебра – 76 часов,
Аналитическая геометрия – 100 часов,
Вариационное исчисление – 40 часов,
Дифференциальные уравнения – 100 часов,
Методы приближенных вычислений,
Теория аналитических функций – 54 часа,
Теоретическая механика – 320 часов,
Гидромеханика – 56 часов,
Газодинамика – 50 часов,
Электро-радиотехника – 60 часов,
Термодинамика – 40 часов,
Металлография – 40 часов,
Теория упругости – 68 часов,
Методы математической физики,
Сопротивление материалов – 60 часов,
Внутренняя баллистика артиллерийских систем – 290 часов,
Внешняя баллистика артиллерийских систем – 240 часов,
Проектирование стволов и лафетов – 80 часов,
Пороха и взрывчатые вещества – 60 часов,
Физика бронепробивания и боеприпасы – 120 часов,
Теория стрельбы – 40 часов,
Теория дульных тормозов – 40 часов,
Баллистика минометов – 40 часов,
Военно-санитарная подготовка – 150 часов.
Курс основ марксизма-ленинизма читал заведующий кафедрой основ марксизма-ленинизма доцент Абрамович А.Е., лично знавший В.И.Ленина и работавший в подполье под его началом. Курсы политической экономии читала доцент Скороспелова П.И. Французский язык преподавала Троянова Ольга Дмитриевна, свободно владевшая также английским, итальянским и немецким языками. Математический анализ читала доцент Соколова В.А., аналитическую геометрию – доцент Аравийская Е.Н., вариационное исчисление – профессор Романов. Курсы лекций по теории аналитических функций и введение в теорию функций комплексного переменного читал крупнейший математик Куфарев Павел Парфентьевич. Курсы теоретической механики, теории упругости, проектирования артиллерийских систем и лафетов читал Е.Д. Томилов.

Лучшими лекторами спецотделения были профессор Большанина М.А. и доцент Горохов М.С. Большанина М.А. читала общую физику для студентов 1 и 2-го курсов, термодинамику и сопротивление материалов на 3-м и 4-м курсах. В годы войны и первое военное десятилетие М.А. Большанина в своей научной и педагогической деятельности работала по тематике спецотдела, занималась исследованиями по проблеме пластичности и прочности для решения ряда научно-технических задач прикладного характера.
Доцент Горохов М.С. преподавал курс внутренней баллистики артиллерийских систем. Михаил Семенович относился к числу наиболее талантливых представителей нового поколения ученых-артиллеристов и баллистиков, выросших за годы Советской власти. В России к тому времени была создана передовая школа артиллеристов – конструкторов и баллистиков, прокладывающих свой путь в области артиллерийской науки и техники. В создании русской школы баллистиков большую роль сыграли крупнейшие ученые нашей страны, учителя и воспитатели многих поколений русских баллистиков: заслуженный деятель науки и техники, лауреат Государственной премии, генерал-полковник артиллерии Николай Федорович Дроздов и лауреат Государственной премии, генерал-майор инженерно-артиллерийской службы Иван Платонович Граве.

Томская школа баллистиков в годы Великой Отечественной войны и послевоенные годы успешно решала выдвигаемые наукой и артиллерийской практикой все более сложные задачи. Признание большого вклада М.С. Горохова в развитие научных проблем выразилось в избрании его членом-корреспондентом Академии Артиллерийских наук, открытой в 1946 году. М.С. Горохов относился к тем ученым университета, труд которых принес известность и заслуженный авторитет Томской школе баллистиков среди вузов, научных учреждений страны и за рубежом. Блестящая профессиональная эрудиция, принципиальность ученого, непостижимое трудолюбие всегда восхищали учеников М.С. Горохова.

В годы войны ушли добровольцами на фронт не только преподаватели, но и многие студенты. Группа первого курса, сформированная из 25 человек, к началу учебного года на 2-м курсе насчитывала всего 6 студенток – девушек. Студенты СО самоотверженно трудились на городских воскресниках, на строительстве ГРЭС, первой очереди трамвая, в цехах заводов. Ночь работали на заводе, либо на погрузке в речном порту и железнодорожном вокзале, а к 9 утра спешили на лекции и семинары. В городе не хватало угля для отопления, и помещения, занимаемые факультетом, отапливались дровами, доставляемыми с левого берега Томи. Студенты валили сосны на участке, отведенном леспромхозом, и в санных упряжках по 5-6 человек волокли дрова из Тимирязевского леспромхоза, находящегося в 15 км от города. Многие студенты были физически истощены из-за постоянного недосыпания и никогда не покидающего чувства голода. Подавляющее большинство студентов не имели помощи из дома, жили на стипендию и студенческий паек (400 грамм хлеба!), сдавали кровь для раненых фронтовиков в госпиталях Томска. От туберкулеза легких умер талантливый студент, секретарь комсомольской организации физмата Гоша Смагин – очень жизнелюбивый, общительный, великолепный организатор и “комиссар” – как его любовно называли в студенческом общежитии по Советской 106.

Колоссальные перегрузки, выпавшие на долю студентов военных лет не сломили их высокий моральный настрой. Студенты спецотделения неизменно брали призовые места в университете. В 1943 году за отличную учебу и работу в помощь фронту комсомольской организации специального отделения было вручено переходящее Красное Знамя Университета. В плохо отапливаемой большой аудитории факультетский поэт Сергей Бетехтин читал весёлые, шутливые стихи на торжественном комсомольском собрании при вручении СО переходящего Красного Знамени, Стихи назывались “Любовь Баллистика”.

Я помню, помню, всё, как было,
Я шел, не чуя ничего,
И вдруг ты искру обронила
На порох сердца моего.
Воспламенился он мгновенно
И без остатков догорел,
И кровь заклокотала в венах,
Достигнув прочности предел.
Всегда хочу с тобой быть рядом,
Как пуля в цель к тебе влеком.
И если б ты была снарядом,
Я б стал “ведущим пояском”.

ИСТОКИ ФАКУЛЬТЕТА (ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД)

После окончания войны в г. Томск стали возвращаться фронтовики, стали освобождаться учебные помещения вузов города, занятые во время войны госпиталями и заводами. Главный корпус освободился от оптического завода, и коллектив спецотдела СФТИ, бывший сектор №2 НИИММа, возвратился в подвальное помещение главного корпуса. Организационно этот коллектив оставался ещё некоторое время в составе Сибирского физико – технического института. Однако научное направление бывшего сектора №2, получившего название спецотдела, оставалось неизменным. Неизменной оставалась и кровная связь между спецотделом и спецотделением (спецфаком). Научные сотрудники спецотдела СФТИ, как и до войны, по-прежнему занимались воспитанием студентов спецфака. Поэтому в главном корпусе вместе со спецотделом расположился и спецфак. Переезд из корпуса на Никитина в главный корпус завершился в 1946 году.

Возвращаются с фронта бывшие студенты: Молчанов, Козлов, Батракова, Шахматова и другие. После перерыва в учебе на четыре – пять лет, таких лет, когда память безжалостно стирает то, что относится к мирной учебе и не дает забыть пережитого в боях, после такого перерыва учиться фронтовикам было очень тяжело. Все фронтовики – студенты буквально штурмовали новую крепость. Они внесли в студенческий коллектив особый дух упорного трудолюбия. Все они достойны доброй памяти. Часть из них по окончании осталась на факультете, другая – большая часть с успехом работала по назначению. Вот фамилии некоторых из фронтовиков – Касимов, Смокотин, Соломин, Степанов, Божков, Клепиков, Коробов, Шукшин, Лядункин и другие. Чтобы представить их упорство в учебе и их влияние на студенческую массу, можно вспомнить биографию одного из них:

Пётр Степанович Соломин на фронте артиллерист, командир взвода управления, потом командир батареи – боевой лейтенант. Он с боями прошел Донбасс, освобождал Крым, затем воевал в Восточной Пруссии. Награждён двумя орденами боевого Красного Знамени и орденом Красной Звезды. После длительного лечения и сложных операций, связанных с ампутацией обеих ног, в 1946 году в возрасте двадцати двух лет Соломин поступил на спецфак. Ещё свежи в памяти картины боев под Севастополем и Кенигсбергом, ещё не зажили раны, а новую жизнь нужно начинать. В результате упорной учебы университет закончен, и закончен успешно. В 1951 году Соломин П.С. остается в аспирантуре при кафедре Горохова М.С. и в 1954 году защищает кандидатскую диссертацию. С 1955 по 1961 год он возглавляет спецотделение. В это же время создается кафедра теории прочности под руководством Соломина. Для подготовки докторской диссертации он оставляет должность декана. В 1966 году защищает докторскую диссертацию по циклу физико -математических наук.

Н.П. Медведева – студентка тех лет – вспоминает студенческую жизнь спецотделения: “Небольшой коллектив студентов (около 100 человек) был дружной семьёй. Все хорошо знали друг друга. Старшие товарищи опекали младших, помогали в учебе. Каждая студенческая группа представляла также дружный рабочий коллектив. Треугольники групп действительно руководили общественной жизнью группы и её учебой. Помнится инцидент в 501 группе, где комсоргом был Федоренко В.Д., а старостой – Мерзляков В.Д. Мерзляков – один из молодых участников войны с японцами – матрос. В группе некий студент N. нарушил учебную дисциплину (не подготовился к семинару). Комсомольцы решили обсудить этот факт на собрании. Декан и куратор группы решили посетить собрание. Присутствие на собрании старших товарищей не сочли нужным (опасались что оно будет мешать искреннему поведению студентов). Декан видя, что студенты могут справиться без него, и своей товарищеской критикой принесут больше пользы, чем он со своими нотациями, удалился с собрания и увел с собой куратора. Вопрос был решен строго и принципиально. Студент N., не подготовившийся во время к семинару, потом сам добивался, чтобы руководитель семинара проверил его готовность во внеурочное время. Такова была сила студенческого коллектива. Интересно проходили общие собрания. Всегда был деловой, принципиальный разговор, был задор, молодость и веселье. В перерывах пели под баян или аккордеон. Отчетно-выборные собрания всегда были длинными – до двух-трёх часов ночи, но не по причине плохой организации или нудного ведения собрания. Никому не хотелось уходить домой. Редколлегия на собраниях выпускала листки, которые по критике недостатков действительно можно было назвать боевыми“.

Во время войны руководил СО Петров П.А. В 1946 году после демобилизации из армии возвратился Зубков Борис Яковлевич. Он сменил Петрова П.А. на посту заведующего спецотделением. Однако Зубков деканом был недолго. Вскоре он был отозван на советскую работу. В марте 1947 года по демобилизации возвратился из армии Поттосин В. В., бывший деканом в начале 1941 года. Он принял спецотделение у Зубкова Б.Я.

Подрастали молодые научные работники. Сергей Александрович Бетехтин защитил в 1948 году кандидатскую диссертацию. Он был четвертым кандидатом в коллективе спецотделение – спецотдел. В 1951 году ему было поручено заведовать спецотделением. Бетехтин С.А. был очень талантливым ученым. Об этом уже говорилось выше. Однако деятельность Бетехтина была плодотворна не только в области научных изысканий. Будучи у руководства СО он ввёл курс внутренней баллистики реактивных снарядов. Спустя несколько лет курс был передан молодому начинающему лектору Медведеву Ю.И. Одним словом, курс “Внутренняя баллистика реактивных снарядов” по инициативе Бетехтина С.А. органически вошел и закрепился в учебной программе, как профилирующий (Внутрикамерные процессы). Бетехтин был и замечательным воспитателем студенческой молодежи. Разносторонняя эрудиция, талант ученого сочетались в нём с талантом литератора-стихотворца. Наконец, относительная молодость привлекала к нему студенческую молодёжь. Часто стихи Бетехтина публиковались в стенной газете отделения. Многие сюжеты карикатур были подсказаны им. Газета СО носила название “Ракета”. Редактировал её Медведев Ю.И., будучи ещё студентом, а позже – аспирантом. Это была интересная и острая газета. Бетехтин С.А. был непременным участником выпусков “Ракеты” . Сергей Александрович Бетехтин заведовал спецотделением до своей трагической гибели в 1954 году по неосторожности студентки во время выполнения лабораторной работы. Смерть эта поразила всю студенческую молодёжь. Весь факультет и каждый студент считал своим долгом проводить Бетехтина С.А. в его последний путь.

Декана Бетехтина С.А. сменил Молчанов Константин Иванович. В 1955 году заведование спецотделением было поручено Соломину Петру Степановичу. Он заведовал спецотделением до 1961 года. Затем на эту должность возвратился Поттосин Василий Вениаминович.

В послевоенное время СО претерпело несколько реорганизаций. В предвоенное время, во время войны и некоторое время после войны это был специальный факультет, хотя формально он не соответствовал такому названию. С 1950 года, в связи с постановлением правительства о минимальном количестве студентов на факультете, спецфак упорно стали называть спецотделением. Ректор того времени профессор Макаров В.Т., стремясь навести порядок в строении университета, решил включить спецотделение в какой-нибудь факультет. Он вызвал к себе Поттосина и спросил, к какому факультету хотело бы СО присоединиться. На что Поттосин заявил, что СО по своему существу самостоятельно также, как любой факультет. Если же по численности СО не имеет право на самостоятельность, то присоединение к любому факультету, хоть к биологическому, хоть к механико-математическому, будет формальным. Такой ответ ректору послужил основанием для присоединения СО к мехмату. Присоединение это выразилось в том, что заведующий отделением работал теперь на общественных началах. Присоединение это выразилось в том, что часть коллектива, а именно СО, формально подчинялся декану ММФ, а другая часть – основной педагогический коллектив в лице сотрудников спецотдела – оставался в административном подчинении директору СФТИ. Такая уродливая структура долго существовать не могла. Вскоре СО присоединили к физическому факультету. По своим научным и учебным интересам физический факультет был ближе к СФТИ. Казалось бы, такая реорганизация более соответствовала интересам коллектива спецотдел – спецотделение. Однако и в такой организационной форме спецотделение было самостоятельной единицей. Как декан механико-математического факультета, так и декан физического факультета не простирали своего руководства на СО, и за всю работу спецотделения всегда отчитывался только сам заведующий спецотделением. Деканы ММФ и ФФ просто не интересовались жизнью спецотделения и работники спецотделения не претендовали никогда на такое внимание.

Никаких территориальных изменений при административных переменах не было. Студенты того времени даже не замечали изменений в своей судьбе. Коллектив, зарожденный в тридцатых годах, оставался верен своим научным традициям при вполне естественной смене поколений. Из тех, кто стоял у истоков, оставались единицы (Горохов М.С., Поттосин В.В., Петров П.А.).

В конце концов, руководство университета уже при ректоре Данилове А.И. поняло, что спецотделение и спецотдел СФТИ есть живой, успешно растущий и совершенно самостоятельный научный коллектив. Тогда и был совершен еще один формальный акт: имеющуюся по штату зарплату заместителя декана ММФ передали на СО для заведующего. “Обидели” таким образом декана ММФ, которому по численности студентов действительно полагался в штат заместитель. Акт этот официально отражен приказом по университету от 25 октября 1961 года. Назначался заместителем декана ММФ доцент Поттосин В.В., фактически заведовавший спецотделением. Но по-прежнему, несоответствие между содержанием работы коллектива спецотделения – спецотдела и его формальными связями с руководством университета было, конечно, неудобным. Зрела “крамольная” мысль о том, что самостоятельность СО нужно восстановить в том виде, в каком она была до войны.

Уровень научных работ, квалификация коллектива подтверждали уверенность в стремлении добиваться самостоятельности. На СО был уже один доктор наук – Горохов М.С., кандидаты наук – Поттосин В.В., Петров П.А., Соломин П.С., Степанов В.П., Колмаков А.Д., Вилюнов В.Н. и другие. Подрастала молодая научная поросль. Необходимо было организовать факультет, т.е. полнокровное (с достаточным количеством студентов) подразделение университета. Вопрос этот был поставлен перед ректором Даниловым А.И., перед общественными организациями и вскоре был разрешен положительно. В значительной степени этому решению способствовал ректор университета – профессор Данилов Александр Иванович.

Рост научной активности спецотдела – спецотделения, актуальность проводимых исследований привлекла внимание научной общественности страны. Этому способствовала и научная конференция, организованная при Томском университете спецотделом-спецотделением в 1954 году. Она привлекла внимание ученых Москвы, Ленинграда и других городов Союза к работам в этом коллективе. Институт Химической физики АН СССР присылал бригаду своих сотрудников (Манелис, Марголин, Мержанов) для знакомства с работами в Томске.

Эволюция научного роста спецотдела – спецотделения можно описать следующим образом. Работы в области внутренней баллистики привели к необходимости изучения проблем горения твердых взрывчатых веществ. С развитием новой техники оказалось, что горение пороха значительно более сложный процесс, чем ранее принималось в ствольной артиллерии. На одном из заседаний научного семинара был заслушан доклад доцента Поттосина В.В. о поездке в один из ведущих отраслевых институтов страны и о предложении содружества в разрешении новых задач по горению. То заседание было, очевидно, историческим, ибо подогрело интерес к проблеме горения порохов. Приблизительно с этого времени вместе с другими стартовали в своих научных изысканиях двое молодых ученых – Вилюнов Владимир Никифорович и Медведев Юрий Иванович. Впоследствии они внесли большой вклад в изучение горения твердых топлив. Вилюнов Владимир Никифорович закончил спец-отделение в 1953 году, а в 1959 году защитил кандидатскую диссертацию после аспирантуры на кафедре Горохова М.С. Интерес к вопросам горения твердых взрывчатых веществ положил начало новому направлению в школе Томских баллистиков. Новое направление повлияло на подготовку специалистов через спецотделение.